Руки Ильи обнимают меня, его пальцы расправляются, чтобы покрыть мою плоть, когда он прижимает меня к себе. Я держу руки на матрасе по обе стороны от его плеч, не желая добавлять ненужного давления на его измученную спину. Но ему, кажется, все равно. Когда мы двигаемся вместе, его бедра медленно покачиваются в такт моим, я чувствую, как он набухает во мне. Мое сердце наполняется сильным счастьем от того, что он любит заниматься со мной любовью нежно так же, как и грубо трахать меня. Может быть, даже больше. Потому что я чувствую, как он приближается к разрядке, совпадая с моим собственным искрящимся желанием, пока я наслаждаюсь ощущением его идеального размера, который подходит мне, как кусочек пазла. Вкус его губ дразнит, и осознание того, что я могу поцеловать его, когда захочу, наполняет меня глубоким, пульсирующим удовлетворением.

— О, боже, я кончаю, — хнычу я за несколько мгновений до своего освобождения. Это поразило меня так внезапно и с такой силой, что признание срывается с моих губ, как извинение, остаточный остаток моих лет в качестве подчиненной Ильи. Но это, кажется, только запускает собственное освобождение Ильи, и когда первая мощная волна эйфории проносится по моему телу, заставляя мою кожу покалывать, а колени слабеть, я чувствую, как Илья взрывается во мне.

Его дыхание становится прерывистым, омывая мое лицо и смешиваясь с моим, пока мы пытаемся молчать в нашем экстазе. Его пальцы прижимаются к моей спине, его мускулистые руки изгибаются вокруг меня, пока Илья крепко держит меня, его теплая сперма вырывается глубоко в мое ядро. Мой клитор пульсирует в ответ, моя киска сжимает его, пока я содрогаюсь в его объятиях.

И когда глубокое удовлетворение просачивается через мое тело, делая мои конечности тяжелыми, я знаю, что я там, где мне и место. Пока мы неподвижны, Илья похоронен в моих глубинах, он проводит легкий как перышко поцелуй по моим губам. Одна рука поднимается, чтобы подцепить мой подбородок, когда Илья безмолвно говорит мне посмотреть ему в глаза. Его другая рука держит меня близко, моя грудь крепко прижата к его груди.

— Я люблю тебя, Уитни, — бормочет он, его темные глаза полны молчаливых обещаний.

Меня охватывает всепоглощающая радость, согревая меня звуком этих сладких, сладких слов.

— Я тоже люблю тебя, Илья. — И я знаю это всем своим существом. Я люблю этого мужчину без оговорок и ограничений. Он мой лучший друг, мой защитник и мужчина, без которого я никогда не захочу жить.

Я не знаю, смогла бы я когда-либо найти любовь без Ильи, без тех трудностей, которые мы пережили вместе. Он показал мне, что любовь может существовать, что она не всегда имеет смысл, что это даже не всегда выбор. Но когда ты находишь человека, который соединяется с твоей душой, который понимает тебя лучше, чем ты понимаешь себя, тогда, возможно, только возможно, любовь может быть прекрасной вещью.

Мы с Ильей были сломлены, когда пытались прожить наши отдельные жизни как случайные, деформированные части, которые, казалось, не имели надлежащего места или цели в этом мире. И все же, каким-то образом, наши странности складываются вместе, как кусочки пазла, встающие на свои места.

Теперь я вижу общую картину, и рядом со мной мой Илья… И внезапно мир стал для меня гораздо более прекрасным местом!

ЭПИЛОГ

УИТНИ

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

Я сгораю от волнения, рисуя черный грим в замысловатом узоре на лице. Как маску из полусахарного черепа, я делаю темные узоры одновременно художественными и пугающими. Это выпускной показ, и я едва могу держать руку ровно, борясь со своими нервами.

Кто-то стучит в дверь моей гримерки, и я завершаю последний завиток росчерком, прежде чем пригласить войти.

Через мгновение широкие плечи Ильи переступают порог, и мое сердце замирает, когда я замечаю его сильное, красивое лицо в зеркале.

— Я принес тебе кое-что. — Говорит он, его глубокий голос грохочет в моей душе.

Улыбаясь, как легкомысленная школьница, я поднимаюсь со стула и поворачиваюсь, чтобы поприветствовать его. В его большой руке зажат прекрасный букет красных роз.

— Чтобы пожелать тебе удачи, — добавляет он, протягивая их мне.

— Они прекрасны! — Взяв их у него, я прижимаю их к носу и глубоко вдыхаю. — Спасибо.

— Все будет прекрасно, — успокаивает он меня, его рука находит мою поясницу, когда он притягивает меня ближе.

Бабочки взрываются в моем животе, когда он наклоняется для страстного поцелуя, его руки обнимают меня, пока я таю в его сильной груди. Объятия заканчиваются слишком быстро, и я хихикаю, отстраняясь, чтобы посмотреть Илье в глаза.

— Ты украл часть моей косметики, — дразню я, вытирая пятно черной краски на его нижней губе.

— Хорошо. Теперь тебе придется найти меня, если ты хочешь вернуть ее назад.

Его глаза игриво танцуют, заставляя мое сердце замирать. Я не совсем уверена, как этот мужчина мечты влюбился в меня, но, кажется, с каждым днем я влюбляюсь в него все больше и больше. Аннулирование нашего контракта оказалось единственным лучшим решением, которое я когда-либо принимала. Я никогда не была так счастлива, что мы с Ильей встречаемся. И хотя прошло всего несколько месяцев, я могу с уверенностью сказать, что я по уши влюблена в своего сексуального русского мужчину. Забавно думать, что наша связь была там — потенциал стать чем-то, впечатляющим вместе, но теперь я знаю без тени сомнения, что Илья для меня единственный.

— Еще один поцелуй, и мне нужно закончить подготовку.

— Тебе не нужна моя помощь? — Предлагает он.

— С твоей помощью я в итоге пропущу свой сигнал, — сухо говорю я.

— Ну, сегодня мы не можем этого сделать, — торжественно говорит он. Этот поцелуй легкий и нежный и заканчивается слишком быстро. — Все будет хорошо. — Говорит он и отпускает меня. — Я пойду поищу место.

Комната кажется такой большой и пустой без Ильи, заполняющего пространство, и я почти жалею, что отослала его. Потому что теперь, когда его нет, мои нервы возвращаются с полной силой. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я поправляю макияж, а затем надеваю свой потрясающий наряд из красного атласа и черного кружева, завершая его соответствующей пачкой с каскадным водоворотом драгоценностей.

— Ты сможешь это сделать, — убеждаю я себя, бросая последний взгляд в зеркало.

Затем я иду за кулисы, чтобы присоединиться к Тренту. Мы должны идти за Аней, за которой всегда страшно следовать, но после еще двух месяцев интенсивной практики я уверена, что наша работа — нечто особенное. Это моя лучшая работа, и мы готовы, так что если после этого мне не поступят предложения, то это будет конец.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Трент, когда я подхожу к нему. Он уже глубоко в растяжке.

— Как будто меня сейчас стошнит, — признаюсь я.

Он корчит рожицу, и я смеюсь.

— Ну, если ты это сделаешь, пожалуйста, подожди, пока ты не окажешься прямо надо мной. Я никогда не хотел такого душа.

— Договорились.

Я потягиваюсь, наблюдая за выступающими, и мои нервы усиливаются, когда наконец наступает очередь Ани идти на сцену. Они с Робби так хорошо смотрятся вместе, а артистизм хореографии Ани — это нечто. Я обнаруживаю, что мой живот скручивается в узел, когда их выступление подходит к концу, и как бы мне ни хотелось аплодировать своей подруге, теперь моя очередь.

Трент протягивает мне руку с улыбкой, и я обнаруживаю, что странно благодарна своему партнеру, хотя изначально наша пара могла быть сложной. Мы вместе выходим на сцену, он элегантным жестом ведет меня к моему месту, и пока я жду начала музыки, я окидываю взглядом зал в поисках Ильи. Я замечаю его и его сестру Бьянку, сидящих в центре примерно на полпути назад. Улыбка играет в уголках моих губ, но я стараюсь ее сдерживать. Мне нужно вести себя профессионально. Он подмигивает мне, и это наполняет меня мужеством. Узлы в моем животе ослабевают, и я делаю глубокий вдох, принимая исходную позу.